И продолжается молитва…
Испытание веры - одно из самых значительных в жизни каждого христианина. Временем испытаний для православия стали годы, в которые выпало начинать церковную службу молодому священнику Валентину Ястребцеву. Закрылись монастыри, а в немногих действующих храмах хозяйничали обновленцы. Был запрещён колокольный звон, иконы и богослужебные книги сжигались тысячами. Священнослужители и их семьи как элементы, враждебные новому обществу, лишались гражданских прав. Многие были арестованы, а те, кто оставался на свободе, утратили право пользоваться государственным жильём, медицинским обслуживанием. Им не полагалось продовольственных карточек, запрещалось возделывать землю и заводить, какое бы то ни было крестьянское хозяйство. За одно желание воспитывать детей в христианской вере родителей лишали их прав, а детей отдавали в детские дома.
В таких условиях оставаться верным Богу, а тем более пастырскому служению, означало подвергнуть себя и близких смертельной опасности, тяготам и лишениям. Дочь протоиерея Валентина Ястребцева Людмила вспоминала, как уговаривали они отца отречься от священнического сана. В то время так поступали многие из желания спаси себя и защитить близких от преследования властей, но батюшка ответил, что отказаться от сана священника означало бы отказаться от Бога, а этого он сделать не мог и не хотел. Родился будущий отец Валентин 1 апреля 1899 года в семье сельского священника Петра Николаевича Ястребцева, служившего в селе Вановье Шацкого уезда Тамбовской губернии (ныне Моршанского района). В памяти односельчан сохранилось предание, что купель, в которой крестили младенца Валентина, внезапно озарилась солнечным светом. Все это заметили, и кто-то сказал: "Ну, этот ребенок особенный. Это что-то значит". Последующие события подтвердили, что случившееся было действительно Божьим знамением. Рассказывают, что в детстве у Валентина была любимая игра, порой удивлявшая и взрослых. Мальчик сдвигал стулья, приговаривая: "Это алтарь, сюда нельзя". Завязывал на груди платок, как бы фелонь, и, привязав к верёвке камушек (как будто кадило), помахивая им, пел: "Слава Тебе, Боже!", "Господи, помилуй!". Так он с малых лет славил Господа. Окончив духовное училище в городе Шацк, Валентин поступил в Тамбовскую духовную семинарию. Но учиться ему пришлось недолго: в 1918 году со второго курса юношу мобилизовали в ряды Красной Армии - в стране разгоралась гражданская война, и четыре года молодой семинарист прослужил рядовым красноармейцем на Кавказе. Вернувшись домой, Валентин женился на дочери священника села Савинские Карпели Сосновского района Серафиме Александровне Смирновой, ставшей ему верной спутницей на долгие годы. В 1924 году в Моршанском Троицком соборе епископ Моршанский Иоанн (Георгиевский) рукоположил Валентина Ястребцева во иерея и назначил ему приход в Космодамианской церкви Савинских Карпелей, где тот прослужил пять лет. Горячие проповеди молодого батюшки, строгое следование церковным и нравственным уставам вскоре снискали ему любовь и уважение прихожан. Службы отец Валентин проводил с теплотой и искренней верой, не только устами, но и всем сердцем обращаясь к Богу. Прихожане вспоминают, что голос у священника был тихий, порой даже трудно было разобрать слова. Говоря проповеди, он часто плакал, и находящиеся на службе верующие также не могли удержаться от слёз умиления, радости и любви, независимо от тот, понимали они всё сказанное отцом Валентином или только отдельные фразы доходили до их слуха. Говорил же батюшка о Христе, о Его любви и страданиях за людей. В такие минуты вместе со священником плакал весь храм. В начале 30-х годов у семьи Ястребцевых отняли землю, а вскоре и самого отца Валентина арестовали по доносу и, обвинив в "антисоветских выступлениях", приговорили к расстрелу. Однако батюшка обратился в суд с апелляционной жалобой, рассмотрев которую и не найдя веских и объективных доказательств его вины, суд заменил Ястребцеву расстрел лагерем. Так отец Валентин оказался под Мурманском. Вернувшись из заключения в 1933 году, он не захотел оставить пастырского служения, хотя понимал, что для него, уже единожды судимого, это означает новые неизбежные мытарства. Батюшка был направлен служить в Архангельскую церковь села Чернояр Салтыковского района Пензенской области. Но вскоре её закрыли, и тогда, невзирая на запреты, отец Валентин стал проводить службы у себя дома. А на Пасху 1937 года он собрал прихожан и, открыв ночью двери храма, провёл в нём праздничное богослужение. По тем временам такая смелость была настоящим подвигом. Это событие, конечно, не осталось без внимания властей, которые вели за священником пристальное наблюдение. Отца Валентина повторно арестовали и приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. В том же году был арестован и заключен в тюрьму отец священника Валентина - протоиерей Пётр Николаевич Ястребцев, служивший настоятелем Архангельской церкви села Княжево Моршанского района. Решением тройки УНКВД по Тамбовской области от 15 декабря 1937 года он был осуждён по статье 58-10 УК РСФСР и приговорён к десяти годам исправительно-трудового лагеря. Находясь под арестом, батюшка был замучен и скончался в тюрьме. 
Могила его неизвестна. По прошествии же скорбных лет 26 мая 1966 года постановлением Президиума Тамбовского областного суда священник Пётр Николаевич Ястребцев был реабилитирован. Поистине чёрным годом для семьи стал 1937 год, когда были также арестованы братья матушки Серафимы - иереи Дмитрий и Павел Смирновы. Старший брат, Дмитрий Александрович, 1891 года рождения, на момент ареста служил священником в селе Малый Ломовис Пичаевского района. Решением тройки УНКВД он был приговорён к расстрелу. Приговор привели в исполнение 17 ноября 1937 года. Другой брат, отец Павел, 1895 года рождения, исполнял службу в одном из приходов города Моршанск. Он был осуждён 5 декабря 1937 года и в скором времени по решению тройки УНКВД тоже приговорён к расстрелу. Оба священника были реабилитированы прокуратурой Тамбовской области лишь в 1989 году. Отец Валентин был отправлен на Соловки. Позже он вспоминал, как гнали их по этапу в железных цепях и кандалах, ноги были растерты в кровь. Тогда в ссылке многие священники умерли от голода и холода. "А я молюсь, и внутри какое-то тепло от молитвы. И так не замёрз, жив остался", - говорил батюшка. Находясь в ссылке, отец Валентин Ястребцев стал свидетелем казни шестидесяти священников и монахов: они были утоплены в болоте. Потрясённый увиденным, наш земляк дал обет Богу, что если останется жив и вернётся на родину, то станет отчитывать бесноватых и служить людям, отдавая этому все свои силы. И Господь услышал его. Начальник лагеря оказался верующим человеком. Он оберегал отца Валентина и позволил ему привозить в лагерь "своих" - сосланных священнослужителей и верующих мирян. По молитвам Господь открывал батюшке духовных братьев, и многим такое заступничество сохранило жизнь. Рассказывают, как однажды на Пасху начальник лагеря прислал к батюшке гонца с подарком, наказав: "Неси бережно - иначе голова с плеч, вручи лично бате" (так заключённые звали отца Валентина). Доставив сверток, посыльный попросил показать, что же такое он нёс. "Батя, как тебя любит начальник!" - вырвалось у него, когда он увидел оказавшийся там кулич и красное яичко. Невзирая на муки постоянного голода, терзавшего заключённых, отец Валентин и в ссылке продолжал соблюдать церковные уставы и всегда строго выдерживал посты, призывая к тому же верующих. Кормили в лагере плохо, обычной пищей ссыльных был бульон из протухшей рыбы. И каково же было удивление батюшки, когда на Пасху повар, поражённый его мужеством и стойкостью духа, угостил священника мясом. Много страданий выпало на долю отца Валентина за годы Соловецкой ссылки. Работая на лесозаготовках, он упал и сломал ногу. Батюшку направили в госпиталь, а после выздоровления оставили при нём санитаром. Гам он и трудился до своего освобождения по инвалидности: и 1943 году, рабочая на погрузке леса, батюшка получил грыжу. Вернувшись из ссылки, священник обрел способность видеть мир "невидимый". Так Господь вознаградил его за непреклонную веру и силу духовной Любви. Этот дар отец Валентин пронёс через всю жизнь, щедро отдавая себя на помощь людям. Батюшка рассказывал: "Я видел: идёт человек, а его окружают бесы со всех сторон, и я уже знаю, что они хотят с человеком сделать, как его погубить, как навредить ему. И я отгонял их от человека, как мух". В 1943 году отец Валентин смог наконец воссоединиться с семьей. Жили они в селе Княжево, где батюшка исполнял требы в качестве приписного священника к Никольской церкви города Моршанск. А в 1946 году он был назначен настоятелем Благовещенской церкви села Новотомниково, где и прослужил всю свою жизнь. Батюшка всегда чувствовал, когда к нему на отчитку ехали бесноватые. Старец начинал болеть, обострялась полученная в лагере грыжа. Тогда он просил у послушницы грелку и старался хоть ненадолго прилечь, но но приезде больных вставал, говоря: "Люди приехали издалека - нельзя мне лежать". Весь бледный, качающийся от высокого давления, священник начинал читать заклинательные молитвы, кропил святой водой, мазал прихожан освящённым маслом, и бесы выходили из людей с криком. Ужас охватывал всех присутствующих. Особенно много страждущих приезжало в Великий пост. Иногда в доме отца Валентина останавливалось до тридцати человек. После утренней молитвы, умывшись, все принимали просфору со святой водой, и батюшка начинал читать "чин изгнания злых духов". Молился он долго - четыре-пять часов, всегда прочитывал один за другим три акафиста, псалмы, молитвы, воспевающие премудрость Божию. Прихожане отца Валентина рассказывают: "В храме не существовало центрального отопления, зимой было очень холодно. Несмотря на это, старенький и немощный наш батюшка всегда совершал Литургию полностью, хотя и весь дрожал от холода. А бесноватые кричали: "В алтаре-то - Ангелы!". Во время заклинательных молитв одержимые люди ругали отца Валентина: "Что ты нас мучаешь, седой! Ох, тошно. Засушил совсем. Когда ж ты сдохнешь! Старый, а силён! Все корни подрезал, выхожу! А куда мне выходить?". Иногда батюшки, не отрываясь от книг, отвечал: "В бездну", и снова продолжалась молитва. Чудеса милосердия и всемогущества Божьего были так велики, что дня всех, кто присутствовал на отчитке, оставаться неверующими было невозможно. Когда протоиерей Валентин вышел за штат, его приглашали на поселение в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, выделяли келью. Но старец отказался, оставшись при родном храме, о котором всегда болела его душа. Заботился он и об укреплении державы Российской, до последних дней перечисляя в Фонд мира деньги, которые ему оставляли прихожане. А во время второй мировой войны батюшка ходил по сёлам, собирая средства на поддержание армии. В день своего 80-летия отец Валентин был награждён орденом Святого равноапостольного князя Владимира 3-й степени, за ревностное служение Господу удостаивался и других церковных наград, в том числе митры. Но самой большой для себя наградой считал он право быть пастырем Божьим, а самой большой заслугой - видеть, как в душах прихожан разгораются искорки православной спасительной веры. Предчувствуя скорую кончину, отец Валентин завещал похоронить себя на кладбище в селе Княжево, где и сейчас стоит памятник священническому роду Ястребцевых. Отошел к Господу праведный протоиерей Валентин 17 марта 1988 года. А спустя год, 18 апреля 1989 года, он был полностью реабилитирован прокуратурой Пензенской области.
Т. МАЛИКОВА, доцент кафедры связей с общественностью ТГТУ, кандидат филологических наук. ("Тамбовская жизнь ").
 |
