10.04.2012
Архимандрит Савва (Ахиллеос)Предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги «Я видел Благодатный Огонь»архимандрита Саввы Ахиллеоса, вышедшей в Афинах в 2002 г. В ней о. Митрофан (Папаиоанну), исполнявший послушание Хранителя Гроба Господня в течение 57 лет, рассказывает о своей судьбе. Мильтиадис, как звали его до пострига, родился в 1900 году в греческой семье на территории нынешней Турции. Вся его семья была убита, а сам он – отправлен в рабство. Здесь он дал обет Богу, что, если выживет, будет служить Ему у Его гроба всю жизнь. Через некоторое время юноше удаётся бежать и он оказывается в Иерусалиме, где рассказывает священнику о своём обете...
Страж Гроба Господня
– ...После пройденного испытательного срока, – продолжал о. Митрофан, – мне сообщили, что я должен явиться в Патриархию, где меня ожидала какая-то приятная новость. История моего бегства из турецкого плена дошла до самого главы Иерусалимской Церкви, поэтому он захотел со мной познакомиться.«Чадо моё, – сказал он, увидев меня, – твоя жизнь, твоё послушание стали мне известны. С сегодняшнего дня я назначаю тебя Стражем Живоносного Гроба Господня...»
С того дня я приступил к великому и почётному послушанию – служению Гробу Господа. Каждый день благодарил я Бога за сию великую Его милость и старался относиться к своим обязанностям свято, честно, неподкупно и внимательно. Эту высокую должность Стража Живоносного Гроба вот уже в течение двадцати веков выполняют только православные, т.к. никто из еретиков или иноверцев не может даже попытаться занять это место Стража Гроба Христа.
– Велий еси Господи, и чудна дела Твоя, – воздохнув из глубины души, сказал о. Митрофан и осенил себя крестным знамением. Видно было, что в своём богатом духовном опыте он был свидетелем потоков слёз людских, пролитых на Гробе Господа, был очевидцем глубоких сердечных переживаний верных чад Божиих. Немного помолчав, он продолжил:
– Страж Гроба Господня ответственен за специальную службу, посвящённую Благодатному Огню. Многим известно, что Благодатный Огонь ежегодно появляется на Гробе Господнем в Великую Субботу, откуда его рассылают всему миру как Божие, Небесное благословение!..
После назначения на это послушание моим духовным отцом стал о. Анатолий. Теперь я должен был повиноваться ему во всём. Старец отец Анатолий был тогда Стражем Гроба Господня, и на его плечи легла тогда вся ответственность за меня. Он был очень строг в отношении к своим обязанностям.
Нам так хотелось узнать, что же, в самом деле, происходит в Великую Субботу и как возжигается Благодатный Огонь. Вероятно, многие задавались вопросом: может быть, тут происходит какой-то обман, скрывается некая тайна? И вот мы могли услышать ясный ответ из уст о. Митрофана – человека, который заслуживал полного доверия. Мы попросили его рассказать нам обо всём, что ему известно и чему сам он был свидетелем.
Чудо, повторяющееся в веках
– Природу Благодатного Огня невозможно определить. Трудно сказать, что он такое. Он безграничен и неопределим. Я могу вам рассказать о том, чему меня научил мой опыт и постараюсь описать то, что сподобился увидеть собственными глазами.
Когда в 1925 году я получил назначение на должность Стража Гроба Господня, тогда невольно задался вопросом: «Что есть Благодатный Огонь?» Старец мой не терпел колебаний или сомнений. Когда стала приближаться Страстная Неделя, он самым строгим образом сказал мне:
– Слушай внимательно, что ты должен будешь делать в Великую Субботу. В этот день появится Благодатный Огонь на Живоносном Гробе Господнем, ибо Сей Гроб является вечным его источником. В 9 часов утра ты возьмёшь пять килограммов чистейшего воска – на этом воске предварительно совершалась Божественная литургия в течение сорока дней. Им будет опечатан вход в Кувуклию во время Последования Благодатного Огня. В 10 часов утра в Великую Субботу в Храм Живоносного Гроба Господня войдёт Блаженнейший Патриарх в сопровождении духовенства греческой Патриархии. Патриарх поднимется по ступенькам и пройдёт в алтарь, где сядет на Патриаршем троне. Тогда все представители инославных вероисповеданий тоже пройдут в алтарь и приложатся к его руке. Сам по себе этот факт замечателен, ибо в нём отражается официальное признание того, что только Православие обладает истиной, что только оно хранит в целости апостольское предание...
Когда представители чуждых нам догматов возьмут у Патриарха благословение, он направится в сторону Кувуклии и станет напротив её входа. Там на особых местах будут сидеть посланцы со всего мира: городские власти, представители дипломатических корпусов, представители народа.
Между 10 и 11 часами утра Великой Субботы уполномоченные лица входят в Кувуклию Святого Гроба, над которым в виде золотой занавеси горят сорок три золотые лампады: тринадцать принадлежат православным, тринадцать – католикам, тринадцать – армянам и четыре – коптам. Внутрь входят только для того, чтобы в последнюю минуту погасить все лампады. В этот день наблюдают за всем представители других вероисповеданий. Их присутствие имеет одну цель – проследить, чтобы не была оставлена зажжённой лампада или какой-то предмет, от которого можно было бы зажечь огонь, а также не скрылся ли в Кувуклии какой-нибудь человек.
Кувуклия проверяется трижды. Ровно в 11 часов совершается процедура запечатывания Гроба. Затем двумя огромными белыми лентами крестообразно покрывают двери входа. На двустворчатые двери со всех четырёх сторон накладывается достаточное количество воска, и вход в Кувуклию запечатывают официальной печатью Патриархии.
Эта процедура напоминает безнадёжную попытку первосвященников запечатать Гроб Начальника жизни печатью, чтобы Тело Его не украли ученики. И приступив к Понтию Пилату, «говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, ещё будучи в живых, сказал: после трёх дней воскресну... И Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у Гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф. 27, 63-66).
В 11 часов утра Великой Субботы начинается крестный ход. Эта торжественная византийская процессия переносит паломника в иные сферы бытия. На некоторое время все молящиеся здесь люди становятся гражданами Неба. После троекратного крестного хода вокруг Кувуклии Патриарх становится напротив её входа, его в это время подвергают самому тщательному осмотру в присутствии всего верующего народа. Ровно в 12 часов дня разрезаются ленты и снимается печать со входа в Кувуклию. После этой процедуры Патриарх в одном лишь подризнике, в епитрахили и архиерейском омофоре входит в Кувуклию.
– Будь внимателен, – сказал мне старец Анатолий, – заранее приготовь и поставь на мраморную плиту Гроба Господня святую лампаду в золотой подставке.
«Лампаду? – молниеносно пронеслось в моей голове. – Какая лампада может быть на Гробе Господнем, если Благодатный Огонь нисходит свыше?»
– Кроме этого, на Живоносном Гробе должна быть положена священная книга. Ты должен будешь заложить толстой свечкой ту страничку, на которой начинаются молитвы Последования Благодатного Огня.
Услыхав о «толстой свече», я потерял последний остаток веры, и так едва теплившейся во мне.
– Зачем нужна свеча?
Но тут же услыхал я голос старца, который раздался словно гром средь ясного неба:
– Где твоя вера? Где твоё послушание – величайшая добродетель монаха? Куда всё исчезло? Это дьявол борется с тобою. Разве тебе не ведомо, что вера православная выдерживает любой контроль, любое расследование? Смотри, не погуби душу свою. Делай всё так, как я тебе говорю. – И, встав со стула, он строго спросил: – Есть ли у тебя ещё какие-нибудь вопросы ко мне?
– Нет, – ответил я и, сделав земной поклон старцу, поцеловал его руку.
Безрадостная Пасха
Меня пугал вопрос: смогу ли я выполнить всё в точности так, как приказывал мой старец? Ведь мужество покинуло меня. Кроме того, я был измучен строгим постом. Наконец наступила Великая Суббота. В этот день я заранее растопил воск, позаботился о белых лентах, поставил лампаду на мраморную плиту Живоносного Гроба и толстой свечой заложил страничку книги.
Всё, что говорил мне старец, выстроилось в моей памяти в определённом порядке. Инославные наблюдатели последний раз проверили Живоносный Гроб, затем все вышли из Кувуклии, и я вслед за ними. Я, стоя у двери Гроба, видел, как запечатали воском Кувуклию. После торжественного крестного хода, ровно в 12 часов, двери Кувуклии распахнулись, и первым туда вошёл Патриарх. За ним в качестве наблюдателя последовал представитель Армянской Церкви, имеющий привилегию первенства. Во вторую часть Кувуклии он войти не может, наблюдая лишь из придела Ангела за действиями нашего Патриарха.
Патриарх встаёт перед мраморной плитой и с великим благоговением молится. Спустя некоторое время в Кувуклии внезапно появляется Благодатный Огонь. Кувуклия имеет два больших отверстия: одно справа, второе слева. Из этих отверстий Блаженнейший передаёт Благодатный Огонь представителям армянского и католического вероисповедания. Православный архиерей также получает Благодатный Огонь. В это время хор исполняет особые песнопения, посвящённые Благодатному Огню. А православный народ, в порыве духовной радости, на своих плечах уносит Патриарха в алтарь Храма Воскресения.
И на сей раз все торжествовали и радовались. Только один я оставался в смятении и повторял про себя: «О, доверчивый, простодушный народ! Мне-то известно, что на Гробе Господнем стоит лампада. Кто знает, каким образом Патриарх зажёг огонь. А ты, в своей простоте и наивности, считаешь его Благодатным!» Тогда я пережил самую безрадостную Пасху в моей жизни, и я не желал бы никому такое пережить.
Мне оставалось взять лампаду и священную книгу с Гроба Господня и со всеми мерами предосторожности вынести отсюда. Войдя в Кувуклию, я вдруг ощутил нечто такое, что просветило мои внутренние чувства. «Конечно, быть может, лампада на Гробе Господнем каким-то образом сама зажглась, – подумал я. – Свеча оказалась совсем нетронутой и находилась в том же месте, то есть в Книге. Если первой зажглась лампада, то зачем понадобилась свеча? Зачем мой старец приказал заложить ею ту страницу книги?»
И вдруг послышался во мне неизвестно откуда взявшийся голос, который строго сказал: «Тот, кто верит, не подвергает опытным исследованиям духовные, неизъяснимые тайны нашей веры. Тот, кто верит, гонит прочь от себя все сомнительные помыслы. Исследование не имеет места там, где совершается чудо. Ведь чудеса не подчиняются физическим законам, чудеса являются проявлением Божией силы, проявлением Его энергии в этом мире».
– При чём тут свеча в книге, ежели речь идёт о чуде? Для чего свечой заложена книга и зачем стоит лампада на Гробе Господнем?
И снова первый голос перебивал второй, говоря: «Как же могла зажечься лампада, если свеча не была зажжена и на ней нет никакого следа от огня? Почему же ты сомневаешься? Почему не веришь?»
– Я должен сам во всём убедиться, – повторял я, как второй Фома неверующий, – должен увидеть, что происходит в Кувуклии при закрытых дверях. Только тогда я смогу поверить.
Дерзновенный план
– Не волнуйтесь. Дослушайте меня до конца и прославьте Бога.
Желание увидеть собственными глазами, что происходит внутри Гроба, было непреодолимо. Я понимал, что невероятно трудно привести в исполнение задуманный план. Оставалось надеяться лишь на какую-нибудь случайность.
Не могло быть и речи о том, чтобы остаться внутри Священной Кувуклии во время сошествия Благодатного Огня. Правила в этом отношении неумолимо строгие. Что же делать? Не скрыться ли мне самовольно в Кувуклии? Но я понимал, что там нет ни одного уголка, в котором можно было бы укрыться. Кувуклия трижды проверяется, кроме того, как ответственный Страж Гроба, я не мог отсутствовать во время службы. Бог-Сердцеведец видел мою внутреннюю борьбу, ибо Ему ведомы помыслы каждого из нас. По Его воле обстоятельства сложились таким образом, что я смог увидеть то, чего так жаждал.
Отец Митрофан вдруг прервал свой рассказ. Затем как будто некая невидимая сила осенила его: глаза засияли от радости и широкая улыбка появилась на лице.
– Слушайте же, – сказал он, – что уготовал для меня Всеблагий Бог. Однажды над Живоносным Гробом случилось нечто ужасное: оборвалась толстая цепь, на которой держался один из четырёх рядов золотых лампад. Произошла суматоха, падение лампады вызвало у всех большое волнение.
Однако я заметил, что позади висящих лампад, образующих собой как бы занавес, имеется маленький купол, а слева от него, вверху, как раз напротив мраморной плиты Гроба Господня есть маленькое местечко наподобие крипты. В ней мог бы поместиться один человек. Забравшись незаметно туда, я смогу увидеть всё, что происходит внутри Кувуклии. Купол весь покрыт густым слоем чёрной копоти, образовавшейся от горения множества лампад. И я решил использовать её в задуманном плане.
– Вы не можете себе представить, – горячо доказывал я старцу, – какая грязь накопилась вверху. Ведь совсем не исключено, что в какой-то день отвалится кусок копоти и упадёт прямо на Живоносный Гроб... Мне бы хотелось промыть Кувуклию также сверху, – добавил я.
Но старец строго запретил мне это делать:
– Никакая односторонняя деятельность здесь невозможна, ибо армяне, католики и копты сразу потребуют своих каких-то прав и будут в претензии на нас.
Услыхав категорический ответ старца, я поклонился ему в ноги, и, поцеловав его руку, ушёл. Однако не с тем чтобы отступиться от своей цели. Я снова стал придумывать, как же мне её достигнуть.
Хитроумная подготовка
На Живоносном Гробе ежедневно совершается Божественная Литургия. Гроб Господень служит попеременно то Жертвенником, то Престолом. В последнем случае архиерей или священник, совершая Литургию, стоит пред Гробом на коленях. Я решил пойти на хитрость. Копоть я уложил так, чтобы при малейшем движении лампады она упала вниз, на Св. Гроб. Когда копоть упадёт, тогда старец сам сможет убедиться в необходимости промыть купол Кувуклии.Всё случилась, как я и предполагал. Священник остановил службу и позвал меня. Я выслушал его упрёки, постоял в задумчивости, а затем достал материю, без особого труда прикрепил её между висящими лампадами и Живоносным Гробом, и литургия продолжалась. После того как православная литургия закончилась, я успел удалить ткань. Армянский священник вынужден был отказаться от совершения литургии. Убедившись, что служить литургию невозможно, католический священник также отменил богослужение. Все сообща – православные, копты и католики – решили, что надо промыть вековую копоть в Кувуклии. Радость моя была неописуема, старец сказал:
– Ты прав. Можешь приступить к этому делу.
Я много потрудился, чтобы хорошенько промыть купол, и был поражён, когда увидел, что под толстым слоем чёрной копоти скрывалась прекрасная византийская мозаика. На ней было изображено Воскресение Христово. Чистота внутри Кувуклии вызывали у всех восторг и изумление. Каждый как мог старался выразить чувства благодарности и поздравлял с успешным завершением работы.
Наконец наступил Великий Пост 1926 года. Передо мной стоял труднейший вопрос: как объяснить своё отсутствие в Великую Субботу? Необходимо было придумать серьёзную отговорку. В конце концов я с великим страхом сказал:
– Отче святый, я получил письмо с родины… Буду отсутствовать с раннего утра Великой Субботы до часа окончания службы. Вы благословите?
Моя настойчивость и неустанные мольбы сделали своё дело.
– Ну ладно, иди. Бог тебя благословит.
Можете ли вы себе представить, какую радость испытал я? Получив благословение о. Анатолия, я приступил к осуществлению задуманного плана.
Наступили первые дни Страстной Седмицы. Разрешение на отлучку было получено, однако как мне забраться в крипту? Мне придётся воспользоваться лестницей, но потом кто её уберёт? Я вспомнил об одном человеке, отличавшемся крайней добротой и бесхитростностью.
«Портарис», то есть привратник Храма Живоносного Гроба, ежедневно открывал и закрывал высоченную дверь Храма. Был он по-детски прост, всегда готов прийти на помощь и был всеобщим любимцем. Я подошёл к нему и совершенно спокойно сказал:
– Отец Никандр, в Великую Пятницу я хочу попросить тебя об одной услуге. Принеси мне, пожалуйста, твою лестницу, чтобы я смог подняться и сверху проверить все те лампады, которые висят над Живоносным Гробом. Я хочу избежать неприятных неожиданностей, которые могли бы возникнуть во время чинопоследования Благодатного Огня. Тебе не надо будет меня ждать, мне легко будет спуститься вниз и без лестницы.
Я знал, что одним прыжком легко можно выпрыгнуть из крипты. В том шуме, в том невыразимом веселье я в должное время появлюсь на своём посту, так что никто и не заметит, откуда я взялся.
Простодушный о. Никандр, конечно же, согласился выполнить мою просьбу.
Я видел Благодатный Огонь
– Забирай лестницу и не жди меня. Когда закончу, спущусь сам.
И он ушёл, унеся с собой лестницу.
Разумеется, в эти ночные часы в Храме никого уже не было. Как вам описать моё тогдашнее состояние? На меня напал неизъяснимый, мистический страх, которого я никогда прежде не испытывал. «Разве посмел бы кто-нибудь решиться на такое отчаянное дело? Вряд ли в течение всей истории христианства нашёлся бы другой такой дерзкий человек, как ты!» – эти мысли не давали мне покоя, в то же время я не мог справиться с моим упрямством. Что же здесь происходит: Чудо или обман? Увижу всё своими глазами и не буду больше терзаться мучительными сомнениями.
Минуты мне казались часами, а часы – годами. Ровно в два часа пополуночи вошёл православный священник служить Литургию. После него, в четыре часа утра, прибыли армяне. Громкие звуки снизу буквально били по ушам. Накопилась усталость за все предшествующие богослужения Страстной Седмицы, мне казалось, что всё тело горит в огне. Я стоял не шевелясь и время от времени набирал в пересохший рот несколько капель воды.
В 6.15 утра закончилась служба у католиков, и Живоносный Гроб перешёл в руки моего старца Анатолия. Что бы он сказал, если бы только знал, что все мои слёзные просьбы были ужасным обманом! Я внимательно следил за каждым движением старца. И когда ровно в 11 утра Гроб запечатали, в нём наступил полнейший мрак.
Я посветил фонариком, увидел на мраморной плите Гроба Господня лампаду и заметил, как некая невидимая рука зажгла её, очевидно для того чтобы от неё возгорелся Благодатный Огонь. Рядом с лампадой лежала закрытая книга, и вместо закладки нужная страница была заложена толстой свечой.
Я погасил свой фонарик и начал горячо молиться Господу: «Ты знаешь, я пришёл к такому решению по причине моих сомнений. Вспомни избранного, любимого Тобою апостола. Он захотел вложить персты в рану Твою, чтобы удостовериться самому. Я же ещё более слаб в вере, нежели Твой ученик, я захотел увидеть своими глазами, что здесь происходит, для того чтобы укрепилась колеблемая вера моя. Ведь и ученики Твои умоляли: "умножь в нас веру” (Лк. 17, 5), хотя были свидетелями стольких чудес, совершённых Тобою...»
Когда я закончил молитву, то снова включил фонарик. Луч его упал как раз на свечу. Ах уж эта свеча! Зачем тут она? В ту же минуту я увидел, что дверь Гроба открылась. Ровно 12 часов дня. Сердце моё готово было выскочить из груди. Вдруг я почувствовал угрожающее сжатие в нём, и мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. В это время в приделе Ангела показался силуэт Патриарха, он низко склонился, чтобы приблизиться к Живоносному Гробу. И вдруг среди мёртвой тишины мне послышался какой-то трепетный, едва уловимый шелест. Он был похож на тонкое дыхание ветра. И сразу же после этого я увидел голубой свет, который заполнил всё внутреннее пространство Живоносного Гроба.
О, какое же это было незабываемое зрелище! Я видел, как этот свет кружился, наподобие сильного вихря или бури. И вот в этом Благодатном свете я ясно увидел лицо Патриарха. По его щекам текли крупные слёзы. Стоя на коленях пред Гробом, Патриарх протянул свою руку и открыл книгу на той странице, которая была заложена толстой свечой, положил на мраморную плиту Гроба четыре пучка свечей и начал читать молитвы.
Пока Патриарх читал молитвы, голубой свет снова пришёл в состояние движения. Затем он вдруг стал белым. Подобное явление было описано Евангелистом в момент Преображения Христа Спасителя. Вскоре свет приобрёл округлую форму и в виде нимба встал неподвижно над головой Патриарха. Я увидел, как Блаженнейший Патриарх взял в свои руки пучки из 33 свечей, поднял их высоко над собою и стал молить Бога о ниспослании Благодатного Огня, медленно простирая свои руки к небу. Едва успел он поднять их до уровня головы, как вдруг в его руках зажглись все четыре пучка, словно их приблизили к пылающей печи. В ту же секунду исчез нимб из света над его головой.
От охватившей меня радости из глаз потекли слёзы. Было такое ощущение, что я нахожусь среди пламени огня, исходящего из раскалённой печи. Мне казалось, ещё немного, и я умру.
...В Храме стоял невообразимый шум и гам. Теперь я мог спокойно выйти из засады. Не теряя времени, я спрыгнул, взял с Гроба Господня лампаду, книгу и свечу, служившую закладкой, и сразу же направился к отцу Анатолию. Удивлённый моим неожиданным появлением, он спросил:– Как ты тут оказался?
– Разве вы меня не заметили, батюшка? Я вам обещал вернуться вовремя, вот я и выполнил своё обещание.
Как мне вам описать Пасху, которую я пережил в 1926 году? Насколько колебалась моя вера в прошедшем году, настолько окрепла и ожила она во мне теперь. Всё моё существо было переполнено посещением Святого Духа. Перед моим духовным взором снова проносились молниеносные движения того сверхъестественного голубого света. Я как бы заново переживал его живое присутствие, дивился его мгновенному изменению и превращению в сияние, ярче солнца в летний день.
И я снова духом возвращался в Сионскую горницу, начинал слышать тот шум, который был подобен «дыханию бурну». Там свет явился в виде огненных языков, здесь же – в виде Благодатного Огня. Там он явился лишь ученикам Христовым, а здесь Благодать посетила всех верующих. Душу мою не покидала неизреченная радость, и я повторял слова благодарности: «Слава Тебе, Боже!».
Я предавался размышлениям о долготерпении Божием, о бездне Его любви, о том, что Он уступил и даровал мне то, чего так жаждала душа моя!
Другие люди тоже видели Благодатный Огонь в Великую Субботу. Многие и теперь сподобляются его видеть, но каждому по вере его даётся сие небесное видение. Одни видят Благодатный Огонь подобно молнии. Другие видят Кувуклию в виде пещи огненной. Иные видят в виде яркой светлой звезды, которая спускается сверху на Кувуклию. Приходят в Храм Гроба Господня также и неверующие люди, но и они сподобляются видеть Благодатный Огонь.
Угрызения совести
– Ты должен исповедоваться, – раздался во мне властный голос.
Однако меня охватил такой жуткий страх, что преградил путь к покаянию. Так я продолжал бороться сам с собой в течение сорока дней. Монахи заметили моё беспокойство. Когда они догадались, что со мной творится что-то неладное, то посоветовали пойти на исповедь. А я твердил лишь одно: что должен исповедоваться у самого Патриарха. Как только я увидел святого старца, упал пред ним на колени и начал горько рыдать.
– Подойди сюда, чадо моё, – ласково обратился ко мне Патриарх. – Зачем столько слёз? Что ты сделал? Человека убил? Исповедь и искреннее покаяние всё прощает.
Услыхав эти слова утешения, я вдруг ощутил в себе мужество и сказал:
– Отче Святый, мне было бы в тысячу раз легче, если бы я убил человека, нежели то, что я совершил! Я отважился на дерзкий поступок. Сколько труда и сил приложил я для того, чтобы выполнить его! Когда же мне удалось устранить все препятствия, я спрятался внутри Гроба Господня в Великую Субботу. Но никто, абсолютно никто не знает об этом...
Когда Патриарх услыхал мой рассказ, лицо его вдруг изменилось, в глазах выразилось невероятное беспокойство. Он резко встал со своего трона и изменившимся голосом сказал:
– Как ты посмел совершить такое, чадо моё?
– Дабы изгнать из души моей неверие, Святый Владыко.
– Где же ты мог спрятаться внутри Гроба Господня?
– Отче Святый, мне удалось спрятаться в крипте, которую я обнаружил. Мне хотелось узнать, зачем нужна свеча в той книге Последования Великой Субботы…
Я стал ему описывать во всех подробностях, что я видел. Святой Патриарх начал часто креститься и славить Бога. И со слезами на глазах он мне сказал:
– Я абсолютно ничего не видел, чадо моё. То, о чём я тебе сообщу, никому не говори до тех пор, пока я не умру. Как только я, прочтя несколько строк положенной молитвы, поднимаю пучки свечей, сами по себе возгораются святая лампада и свечи в моих руках. Если же душа моя не подготовлена должным образом, тогда, как только я склонюсь, чтобы войти внутрь Гроба, вижу, что лампада уже зажжена. Иди, чадо моё, я благословляю тебя. Бог, удостоивший тебя увидеть Благодатный Огонь, да будет всегда с тобою.
...Незаметно проходили годы. После исповеди в моей памяти долго хранилось видение Благодатного Огня. Всё это я берёг в своей душе как своё личное достояние, не делая никого участником сей благодати Божией.
– С такими-то мыслями, – продолжал о. Митрофан, – я и жил до сего времени, а теперь рассказываю вам о том, что я сподобился увидеть и чем насладиться.
