Я познакомился с ним в одном из монастырей Ярославской области. Впрочем, познакомился – громко сказано. Всё наше общение с отцом Николаем свелось к одной короткой исповеди, если не считать, что я жил четыре месяца бок о бок в соседней келье за стенкой.

– Каешься? – спросил он. Для него это было важно. В голосе священника было сомнение, отвечу ли я всерьёз.

– Каюсь, – говорю.

– Не греши больше, – твёрдо сказал он.

Может, был расположен ко мне, не знаю, но обычно отец Николай на исповеди вообще не произносил ни слова, кивнёт молча, и всё. Трудный человек. Мне говорили, что жена его бросила, вконец измучившись, – душевное здоровье отца Николая действительно оставляло желать лучшего. Прежде чем попасть в эту обитель, он сменил ещё несколько, и отовсюду его гнали. Это было невыносимо – когда человек всё время молчит. Какой-нибудь архимандрит приедет из Москвы, спросит о чём-нибудь отца Николая, а в ответ либо тишина, либо звериный рык. Не гневный, а словно у того героя из сказки, превращённого в медведя. Даже если захочет что-то сказать, не сможет.

Но бывало, что все стоящие в храме только о том и мечтали, чтобы отец Николай замолчал. Это случалось на литургии, когда батюшка начинал читать проповедь. Именно читать, по книге – довольно толстой, что пугало даже самых стойких. Один игумен не без смущения мне рассказал, как побывал в этом мон ... Читать дальше »