И собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу. И поучал их много притчами.

У апостола Матфея мы находим семь притч о Царствии Небесном. Необычны обстоятельства, при которых они были произнесены. В то время, как народ стоял на берегу Галилейского моря, Спаситель пребывал в лодке. Это стало символом разделения между Богом и людьми, того непонимания, с которым Христос столкнулся в Палестине.

Чем хороша притча? Услышав ее, ищущий человек пытается разгадать смысл сказанного. Это лучший способ заставить его сосредоточиться. В то же время фарисеи, повсюду следовавшие за Сыном Божиим, не могли придраться к Его словам о зерне, птицах, сокровище и т.д. Но если говорить о большинстве собравшихся на берегу, то проповедь Спасителя была им недоступна, говорил ли он ясно, или прикровенно.

Ведь, повествуя о Царствии, Господь ни слова не говорит о соблюдении каких-то ритуалов, к которым так привыкли иудеи. Не отрицает их, но и не свидетельствует об их ценности. Одно это заставляло слушателей теряться. Он говорит о вере, предлагая какие-то простые, всем понятные примеры из жизни в качестве ключей к истине.

Вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; иное упало на добрую землю и принесло плод.

Вот три образа падения. Разъяснение этого стиха Господь Сам дал ученикам.

Ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его – вот кого означает посеянное при дороге.

О какой дороге идет здесь речь? Дело в том, что в Палестине был распространен обычай использовать во время посевной ослов, которые волокли мешки со специально сделанными прорехами. Через нее сыпалось в землю зерно. Когда животное пересекало одну из общественных дорог, проложенных через поле, часть семян, попадая на них, либо затаптывалась, либо становилась добычей птиц.

А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется.

Образ зерна, гибнущего на каменистой почве, был хорошо знаком слушателям Спасителя. В Иудее такой земли было очень много. Сеять на ней пшеницу было бессмысленно. Иные идут к Богу всю жизнь, мучительно, шаг за шагом. Их сомнения не всем понятны, их торопят, не понимая, как велика цена этой неспешности. Другие же легко принимают веру и столь же легко с ней расстаются, не преображенные покаянием. В конце 80-х годов у нас в России в Церковь пришло немало тех, кому казалось, что христианство становится главной общественной силой. Затем, когда на первое место вышла погоня за мирскими благами, они склонились перед этой новой силой. Иногда и гонения не обязательны для того, чтобы человек отрекся. Достаточно общественного мнения.

А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно.

У подобных людей вера заглушается исканием мирских благ. Иоанн Златоуст отмечал, что Спаситель не говорит здесь «век», а «заботы века», не говорит «богатство», но «обольщение богатства». Так что нам не стоит винить какие-то внешние явления, а лишь свою испорченную волю.

Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать.

Блаженный Августин полагал, что плод во сто крат означает мученичество, в шестьдесят – состояние евангельской нищеты, отказа от всех благ мира, в тридцать крат – исполнение заповедей. Древний толкователь Евфимий Зигабен писал, что речь идет о совершенной плодоносности добродетели, средней и слабой.

И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ...

Так как Христос во время изложения притч находился в лодке, ученики могли приступить к Нему лишь позже, очевидно, когда они остались наедине со Христом. Объяснив им смысл притч, Он добавил нечто очень важное, обратившись к Ветхому Завету:

И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих.

Господь поясняет, что пророчество это исполнилось. С отдельными иудеями можно было говорить, обращать их, как это было с учениками, Марией Магдалиной, главой фарисеев – старцем Никодимом. Но в целом народ совершенно глух и слеп. Это не значит, что сеять зерна истины в него бесполезно. Христианин должен это делать на протяжении всей жизни, в надежде, что какие-то из зерен прорастут, не отчаиваясь, если не видит скорых результатов.

Объяснить это ученикам было необходимо, так как они явно нервничали из-за того, что Господь вместо того, чтобы пройтись открыто по стране, громко объясняя суть учения, заговорил вдруг притчами. Им хотелось победоносного шествия христианства, как и нам сегодня этого хочется, и оттого сыплются упреки на Церковь, отчего она так малоподвижна, неэффективна, не бросает, например, в лицо власти лозунги, какие можно встретить в чрезмерно решительных газетах.

Но дело Христово не терпит спешки. Набравшись терпения, мы должны стать сеятелями, смириться с тем, что многие зерна погибнут, что надежды наши на скорое духовное возрождение страны оказались тщетны. Опасно спешить, унывать, думать, будто Апокалипсис вот-вот наступит. Наверное, мы должны жить так, словно сами утром можем не проснуться, а народ наш просуществует еще тысячи лет.